«Взгляни, как камни лихорадит,
как верен свету каждый шаг.
И будь прекрасен, бога ради,
о бога ради только так!
Взгляни на этих скал отрогость:
внизу – река, вверху – звезда.
Удел поэта – страсть и строгость.
Неискончаемо.
Всегда!»
___________________________
/Владимир Матиевский/
* * *
Не говоря напрасных истин,
и всуе не произнесу…
За фимиамом евхаристий
костлявых гарпий пересуд,
и нас в любое время суток
как птиц, злорадства не тая,
бьют влет, как одиноких уток,
из двухкуркового ружья.
Ты оглянись на старый город,
мосты, строения, сады –
да будет гриф черней, чем порох
и ярче пламени лады,
а звоны струн проникновенней
и слез, и шепота в ночи –
мы прогораем как поленья
в горячем золоте печи,
мы жжем сердца, сжигаем души,
мы – страх и ненависть врага!
Да будет Карфаген разрушен
как эти своды очага.
Как Ганнибал ни убегай ты,
как ни выделывай колен…
«Кроме того, я полагаю,
пора разрушить Карфаген».
1.
Когда бы молодость сложила
копьё и руки в два крыла,
когда бы зрелость не спешила,
когда бы юность не ждала…
Но уходили капитаны
туда, где хмурились шторма –
визжали цепи кабестанов
трещали трюмов закрома.
– Мы не прощаемся. Счастливо!
Пишите письма и т. п…
Сияет зеркало залива,
грустят причалы БМП.
Был штурман смел, радист находчив,
второй механик – парень–туз.
Как грузовик вело на кочках
балтийский белый сухогруз.
Встречала ветреная Куба
тебя улыбками девчат?
Мы будем весело и грубо
им на испанском отвечать!
Мы отутюжены, опрятны,
нас уважает детвора,
ведь мы веселые ребята
из ленинградского двора…
2.
Поэзия не просто книжка –
форзац, шмуцтитул, кружева…
Влекла поэзия мальчишек
и открывала острова.
Звала поэзия не кротких –
не терпящих, упрямых, злых –
коль повезет – так мы на лодке,
а не сподобится – в заплыв
на острова дельфиньей стаей
за сети, бакены, гурьбой –
там синева, там небо тает
и держит солнце пред собой,
там змеи медные, как змейки –
да нет в помин воротников!
там солнце льет из полной лейки
густым дождям наперекор,
там тонут каменные глыбы,
а сосны стонут и поют,
там миг застыл чешуйкой рыбной
от низверженья на краю,
там начинается поэма
и крепнет верная рука,
там сердце открывалось небу
и стало сердцем моряка.
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности
Теология : Альфред Великий. Боэциевы песни (фрагменты) - Виктор Заславский Альфред Великий (849-899) был королем Уессекса (одного из англосаксонских королевств) и помимо успешной борьбы с завоевателями-викингами заботился о церкви и системе образования в стране. Он не только всячески спонсировал ученых монахов, но и сам усиленно трудился на ниве образования. Альфреду Великому принадлежат переводы Орозия Павла, Беды Достопочтенного, Григория Великого, Августина и Боэция. Как переводчик Альфред весьма интересен не только историку, но и филологу, и литературоведу. Переводя на родной язык богословские и философские тексты, король позволял себе фантазировать над текстом, дополняя его своими вставками. Естественно, что работая над "Утешением философией" Боэция, Альфред перевел трактат более, чем вольно: многое упростил, делая скорее не перевод Боэция, но толкование его, дабы сделать понятным неискушенным в античной философии умам. Поэтому в его обработке "Утешение" гораздо больше напоминает библейскую книгу Иова.
"Боэциевы песни" появились одновременно с прозаическим переводом "Утешения" (где стихи переведены прозой) и являют собой интереснейший образец античной мудрости, преломленной в призме миросозерцания христиан-англосаксов - вчерашних варваров. Неизвестна причина, по которой стихи и проза, так гармонично чередующиеся в латинском оригинале "Утешения", были разделены англосаксами. Вероятно, корень разгадки кроется в том, что для древнеанглийского языка литературная проза была явлением новым и возникновением ее мы обязаны именно переводам короля Альфреда. Делая прозаические переводы, король был новатором, и потому решил в новаторстве не переусердствовать, соединяя понятный всем стих с новой и чуждой глазу прозой. Кроме того, возможно, что Альфред, будучи сам англосаксом, не понимал смешанных прозаическо-стихотворных текстов и решил, что лучше будет сделать два отдельных произведения - прозаический трактат и назидательную поэму. Как бы там ни было, в замыслах своих король преуспел. "Боэциевы песни" - блестящий образец древнеанглийской прозы и, похоже, единственный случай переложения латинских метров германским аллитерационным стихом. Присочинив немало к Боэцию, Альфред Великий смог создать самостоятельное литературное произведение, наверняка интересное не только историкам, но и всем, кто хоть когда-то задумывался о Боге, о вечности, человечских страданиях и смысле жизни.
